13.ТРИ ШАГА ДО СКАЗКИ (бытовые истории)
Рая в шалаше
Зять и теща
Колька-мотороллер
Внутренняя сила
Бычий цепень
Жемчужные бусы
Кружка бензина
Поросячья сигнализация
Две подруги
Беспокойная сорока
Шорох
Арбузиха
Евсей, вроде бы такой, как все
Зло, злом рожденное
Три зуба
Люди-наоборот
Илья Муромец и соловей разбойник
Вороньи разборки
Блины
Брань
1. РАЯ В ШАЛАШЕ
Решила тетя Рая второй раз жизнь устроить. Думает, муж первый помер давно, квартира на нее записана, дача, сын взрослый, со снохой живет в Москве, у родственников все хорошо, не бедствуют, поймут.
И устроила на Новый год всем знакомым подарок. Расписалась с Михалкой строителем. А у того – ни кола, ни двора.
Тут начали родственники на Михалку травлю устраивать. Чем только не травили. А он все живой. Их бешенство понять можно, ждали все давно, что помрет тетя Рая, да оставит им и квартиру и дачу, но не до такой же степени. Сын со снохой в квартиру тут же вернулись. Каждый день грызню устраивают.
Рая с Михаилом – на дачу. Их и там достают. Плюнули они на это дело, сняли комнатку у бабульки в деревне. Денег заняли на клочок земли. Начали свой домишко строить. Лишь только крышей покрыли, печечку наладили – переселились к себе.
До «шалаша», так они его называют, добираться им далеко и неудобно. Но зато в шалаше рай и Рая!
Хотела я про них сказку рассказать, да конец неправильный. Сказки то все на свадьбах заканчиваются. А у них сказка со свадьбы началась!
2. ЗЯТЬ И ТЁЩА
Заходит как-то тёща к молодым. Батюшки светы! Зять то! Ногой стакан держит! Тёща как заголосит: «Где ж это видано, чтобы ногами стакан держали??!! И из этого стакана потом пили?»
А дочь ей и говорит: «Ну, что ты, мама! Это же так замечательно! Когда стакан и… ногой!»
«Но ведь не по-людски! Так же никто не делает!»
«А он делает! И я его за это люблю!» – сказала, как отрезала.
Ушла тёща несолоно хлебавши. Ночами с тех пор не спит. Не пьет. Не ест. Все за дочку переживает. Это же надо! Муж то непутевый какой достался! Ногой стакан держит!
А зять тоже к теще особо на блины не набивался. Дочь вот только иногда приезжала с подарками. То холодильник привезет, то телевизор. А к Новому году мастеров привезла. Квартиру тёщину обмеряли, да евроремонт сделали. Тёща только ахнула. А соседкам в подъезде все ж таки сказала: «Зять помогает. Но все равно непутевый он! Давеча захожу. А он, батюшки светы! Ногой стакан держит!...»
Пригласила её дочь как-то в цирк. Осторожно на мать поглядывает. А на арене – зять. Колесом вертится. Тёще подмигивает. Вокруг стаканы с водой. Он то один ногой возьмет, воды попьет, то другой. Змеёй выгибается. Зал скандирует. Зрители в восторге.
Тёща тут как встанет, да перекрикивая толпу то, как закричит: «Это мой зять! Видели? Как ногой стакан держит? Некоторые руками то не могут! А он ногой может! Он и дома так. Вот за это я его и люблю!»
3. КОЛЬКА – МОТОРОЛЛЕР
Жил у нас в фабричных бараках дед по кличке Колька-Мотороллер. Его нормальную фамилию никто не знал. А хлопец один решил выяснить, что за странная такая кличка. И вызнал, что мотороллер и на самом деле у деда есть, в старом сарае стоит. Только при чем здесь его хозяин?
Дед много лет не пил. А однажды не сдержался. И понеслась душа в рай! Взял он свой мотороллер и потащил соседям в залог на бутылку.
Жена хлопцу причитать стала:
Опять за старое взялся негодяй. Как пойдет в разнос – всем мотороллер предлагает. Когда у него это проходит – выкупает мотороллер и пригоняет потихоньку обратно в сарай, чтобы я не видела. Горюшко моё луковое!
Вот такие напасти с людьми случаются.
4. ВНУТРЕННЯЯ СИЛА
В каждом человеке есть внутренние резервы, о которых он даже не подозревает.
Случился в Пехре небывалый случай. Два колесных трактора выделило правление для заготовки сена. И стайка девчат помогала трактористам перетаскивать оставшуюся с зимы солому. Работа кипела весело.
Вдруг одна девчушка попала под копнитель и закричала благим матом.
-Назад! – крикнул Васька тракторист другу.
Но Колька с перепугу дернул трактор вперед. Девчата шум подняли, крики.
Выскочил Васька из своего трактора, подбежал к соседнему, поднял его за передок и закричал:
-Убирайте её!
А потом как пьяный зашатался, увидев перед глазами разноцветную радугу. Девчонка легким испугом отделалась.
Сколько потом парни ни пробовали трактор подымать, ни у кого не получалось. Не получалось и у нашего героя. Васька то тракторист был маленький, чуть выше меня ростом.
5. БЫЧИЙ ЦЕПЕНЬ
Дело происходило еще когда на семь деревень был один полупьяный фельдшер.
Стала Маланья полнеть. Худо ей, тошно. Характер испортился. В работе уже не первая на деревне. Волос виться перестал. Раньше то бывало, и за скотиной уберет, и птицу покормит, перестирает, перегладит, с обедом мужа встретит, а после и с огородом управится и в лес за ягодой сходит. А тут все пыхтит, да охает, да на детей ругается.
Ясно, что мужик её на сторону поглядывать стал. И решил он погубить свою Маланью. Достал где-то яду и подсыпал в щи.
Съела отраву жена, а после пошла к матери, сено помочь в копну сметать.
Тут стало ей худо. Живот зашевелился. Закричала Маланья:
Мама! Что-то со мной не то!
И полез из неё огромный паразит. Подхватила мать вилы, давай того глиста на них накручивать, да в большой Таз сваливать.
Взвесили потом чудовище. Оказалось в нем девять килограммов.
Эта тварь Бычий цепень называется. Надо же! Как три ребенка! Как же ты с ним жила, сердешная? – удивлялся фельдшер. И добавил, уходя, - Мясо, Маланья, хорошо прожаривай, и руки после скотины мой…
Сарафанное радио деревни долго перемалывало то, что мужик Маланье во всем покаялся. И неделю с фингалом ходил. Так Маланьюшка его за «лечение» отблагодарила.
6. ЖЕМЧУЖНЫЕ БУСЫ
Подарила свекровь невесткам по нитке жемчуга.
Старшая подумала с досадой: «Вот ведь, старая ведьма, нашла что подарить, ведь жемчуг к слезам!» И забросила бусы в нижний ящик стола.
Средняя примерила обновку со всеми платьями, и решила, что жемчуг носить уже не модно. «Вот так, дарит всегда ерунду: нате вам Боже, что нам не гоже!» Но на всякий случай прибрала в шкатулку – а вдруг мода переменится.
Младшая невестка обрадовалась больше всех. Она уже месяц вышивала Богородицу, и жемчуга не хватало для её убора. Ловко распустив жемчужную нитку, она украсила свою работу и повесила в красный угол. Люди дивились: «Какое чудо, эта Богородица!» А невестка говорила: «Этот жемчуг подарила мне мама. Если бы не он, не смогла бы я закончить работу!»
По помыслам и награда вышла каждой невестке.
Старшей все не везло. С работой не ладилось. Соседи донимали. Не раз слезами умывалась.
У средней – ни шатко, ни валко. Никак. Перебивались с хлеба на квас. Не болели, и на том спасибо!
А младшая родила трёх сыновей. И радость они ей до сих пор и гордость. И подмога.
7. КРУЖКА БЕНЗИНА
На целине было дело. К тому ж зимой. Собрались трактористы вечером в теплушке.
-А вот, керосину ты кружку выпить не сможешь! – подначивал Лёха крепыша Илью.
-Я не смогу? Да, я пить умею, как зверь! Я бензина кружку выпью! Спорим на две бутылки?
-Да ни в жись!
-А тащи!
Налил Лёха Илье кружку бензина, тот и выпил.
Выпить то выпил. Да, что-то у него в животе твориться стало. В это время в теплушку с вечерней смены Васька пришел. Видит, сидит Илья, точно Будда, ноги под себя убрал, руки развел в стороны и дико глазами вращает. Кричит Лёхе:
-Беги за бутылкой!
На все вопросы Васькины только мычит. Потом отдышался:
-Давай спички, фокусы показывать буду!
Дыхнул Илья на зажженную спичку – она и потухла. Дыхнул два – опять потухла.
Тут и Лёха поспел. Собрались все ребята за стол. Смеются над незатейливым факиром. Водку пьют. Картошкой с салом закусывают. Курят.
В животе у Ильи – шурум-бурум. Тошнотики шевелятся. Бензин на волю просится, в виде ядовитых газов время от времени выходит.
И вдруг Лёха чиркнул спичкой, аккурат в это время. Тут же над столом вспыхнуло голубое пламя. У Лёхи волосы загорелись. Не растерялся Васька, пиджак Лёхе на голову надел. Оно и погасло. Лишь брови попалило, да пиджак изнутри, как бы уже не новый стал.
Короче, отделались легким испугом. Только Илья до утра во двор бегал «желудок опрастывать». А утром, как ни в чем не бывало, сел за трактор. И дал две нормы.
Он и работать умел, как зверь.
8. ПОРОСЯЧЬЯ СИГНАЛИЗАЦИЯ
Было дело после войны. Жили плохо. Елисеич тогда совсем юнцом вернулся из армии. А у матери кроме него еще мал мала меньше. Вот и решил он поросеночка привезти. Сам-то механиком работал. Уедет в центр, и нет его по неделям. Мать с бабулей (царстие им небесное!) очень тому поросеночку обрадовались.
Но случалось тогда в Ивантеевке людишки пошаливали. Зарились на чужое добро. Решил Елисеич сигнализацию поросенку установить. Покопался немного. Проводок к проводку приладил. Поставил сирену самой мощной мощности, какие во времена бомбежки включали. Да и подался в город.
Приезжает. Мать голосит. Бабка голосит. Братья смеются. Народ в округе недоумевает. Что такое?
- Избавь ты нас Коля от этого кошмара! Каждую ночь тревога включается. Каждый день воры что ль лезут к нам за поросенком?
Делать нечего. Дождались ночи. Часа в три раздалась сирена. Вся округа на ушах. Соседи кричат. Елисеич бегом в свинарник. Нет никого.
На следующую ночь сам возле поросенка дежурить стал. На этот раз сигнализация сработала в четыре часа утра. Зашел Елисеич в сарайку. И обнаружил, что именно в это время поросенок просыпался, пил из корытца и мочился. Провод, который был закреплен слишком низко, замыкало. И включалась сирена.
Сигнализацию отключили. И больше не ставили. А воры обходили сарай несколько лет.
9. ДВЕ ПОДРУГИ
Жила была Жаба Жанна. Носила на жилетке жабо. Ходила важно. Нет-нет, не зеленая лягушечка там какая-нибудь, которая плавает в лужах. А настоящая садовая жаба серо-буро-тучного цвета. И сама она была тучною, аж ноги на раскоряку. И глаза у неё были водянистые. Такие водянистые, что навозной мухе Махе глядя на неё, хотелось плакать.
Маха тоже была невестой хоть куда. Носила бензиновую переливающуюся всеми цветами радуги жилетку. Но главное, умела летать, хотя и низко-низко.
После трудового дня сытые и довольные подруги устраивали вечера по обмену любезностями. Доброжелательно глядя на Маху, Жанна высовывала из землянки, которую вырыла сама в мягком черноземе, широкую голову, и говорила о том, как это должно быть здорово – летать!
Маха же, жужжа от услышанного, доказывала Жанне, как это прекрасно ходить по земле на твердых ногах и поедать вкусных слизней!
Жанна думала: «Вот ты подлетишь поближе, и я тебя проглочу».
А Маха мечтала, чтобы Жанна объелась когда-нибудь, лопнула, а на её останках муха бы отложила яйца, своих многочисленных опарышей. Вот бы им было сытно в землянке безобразной жабы!
10. БЕСПОКОЙНАЯ СОРОКА
Сорока метила в Жар-птицы. Всегда-всегда-всегда-всегда! Ой, и до чего ж она любила все блестящее! Так бы и собрала все на свете в свое гнездо, так бы и понацепляла на себя!
Однажды ей попалась банка из-под консервов. Долго выдалбливая остатки кильки из блестящего круглого сокровища, Сорока размышляла, какая она благоразумная:
-Ай да я! Ай да я! Ай да умница моя! – приговаривала она.
Схватив пустую банку в клюв, Сорока перетащила её в гнездо. Однако, несколько дней спустя, птица поняла, что с банкой, да еще с жестяной, жить неудобно, и к тому же холодно. Взяла Сорока банку обратно в клюв и полетела в березовую рощу, к подруге Сойке.
Радушно встретила её Сойка.
-Я тебе подарок принесла, - трещала Сорока, - он такой полезный! Посмотри, как блестит на солнце!
Развела крыльями Сойка, зачем ей пустая консервная банка? Но спорить не стала. Оставила подарок у себя.
Стала жить Сорока без банки, радуется, что так просто от ненужной вещи избавилась, да еще кому-то подарок сделала, приговаривает:
-Ай да я! Ай да я! Ай да умница моя!
Пролетала как-то мимо рощи, а у Сойки в гнезде, Бог ты мой, все переливается, как в сказочном дворце! Не выдержала Сорока, спустилась таки.
-Слышь, подруга, отдай ты мне банку обратно! А?
-Бери, зачем она мне? – обрадовалась Сойка, ей самой такую здоровенную вещь совершенно невозможно было из гнезда выбросить.
Вот, Взяла Сорока ту банку и довольнешенька вернулась домой.
-Ай да я, ай да я, ай да умница моя! – кричит, аж в гнезде подпрыгивает от радости.
Только не прошло и недели, как банка та опять стала надоедать Сороке.
Взяла Сорока банку и полетела к Сойке:
-Ты, прости, дорогая, что я у тебя банку забрала. У тебя она гораздо лучше смотрится. Вот тут как раз освещение. Роща! Березы! Красота! А у меня – бор сосновый, к нему эта вещица совсем не подходит…
С полгода смотрел лесник Василий, как Сорока летала по лесу с консервной банкой. Да кричала как оголтелая. И в толк не мог взять, для чего она эта делает?!
11. ШОРОХ
Звуки ночи отдыхали днем. А к вечеру просыпались и начинали хулиганить. Скрипы поскрипывали половицами, Шелесты обрывали с деревьев листья, копошились в цветочных горшках Копошунчики.
А когда люди засыпали совсем, из дальней комнаты, где хранились детские вещи Виолеты, выходил погулять старый Шорох. Был он немного неловкий, поэтому и шуршал, задевая краями одежды стулья и столы. Шелесты и Скрипы очень уважали старого Шороха и боялись его.
Надо еще сказать, что все звуки ночи очень любили Леточку, и всю ночь шептали ей свои сказки. Она ведь была единственным прекрасным созданием в этом доме. Не был исключением и Шорох. Однажды он всю ночь простоял возле кровати Виолеты, отгоняя все прочие звуки, громко посапывая и любуясь приятными чертами лица. К утру он мечтательно произнес:
-Если бы ты была моей, я бы тебя любил…
Неизвестно, что она там увидела с закрытыми глазами, потому что возмутилась:
-Ты?… Посмотри на себя!
Виолета сказала это во сне. А, как известно, во сне мы говорим правду бесцеремонно и безжалостно.
Шорох, конечно, вскипел от ярости. Мгновенно очутился он у зеркала. Но не увидел отражения. До утра метал он проклятья.
-Была б моя воля, я бы её убил! Эту Летку! – стучал ногами старый Шорох. И звуки ночи разбегались прочь.
Но это происшествие нисколько не изменило их отношение к хозяйке. Они по прежнему рассказывают Леточке дивные сказки, которые обращают в чудесные сны.
И Лета спит спокойно, даже если приходит Шорох. Это ведь всего лишь Шорох, а не Шум какой-нибудь! Звуки ночи хихикают, если он задерживает взгляд на спящей улыбающейся Леточке. Да и слов его Лета не слышит больше, они кажутся ей лишь тихим шорохом.
12. АРБУЗИХА
Давно ребятишки просили Юрия Петровича арбуз купить. Взял он сетку и пошел на базар. Шел-шел. И вдруг хулиганы, должно быть какие-то, сбросили на него сверху арбузную корку. Раскололась корка об голову бедного Юрия Петровича. Еле устоял он на ногах. Поглядел наверх, да где там углядишь в 12-ти этажном здании, откуда такая мерзость вылетела?! Махнул рукой, пошел дальше, лысину рукой почесывая. Видит – гора арбузов и дынь у рынка продается. Подошел ближе, в очередь встал и услышал странный разговор, доносящийся от той самой горы.
Говорила толстая Арбузиха длинной шершавой Дыньке:
-До чего же люди глупые! Роются в арбузах, роются, постукивают, пощелкивают. И так же видно, какой спелый, а какой зеленый.
-Эк тебя распирает, - ответила Дынька, - убрала бы пузо книзу, заметят ведь, съедят!
-Не заметят! Не съедят! Вон, гляди, опять арбуз выбрали, а не арбузиху, да ещё зелёный! У нас то, у спелых арбузих пупочки широкие, хвостики еще на бахче высохли, рисунок четкий, блеск матовый.
-А что, на стук-то никак не определить? – спросила Дынька.
-А что ж, можно и на стук. У недозрелого арбуза – голос глухой, а у нас звонкий, ангельский…
«Ну, надо же!» - подумал Юрий Петрович, - здорово меня коркой по голове шлепнуло, раз начал я голос арбузов и дынь понимать, что ж, раз она так хвастается, её и выберу!»
И выбрал.
Арбузиха оказалась непомерно большой и тяжелой. Такого размера спелых ягод никогда в этих местах не видели.
Еле дотащил Юрий Петрович Арбузиху до своей квартиры. Тут она как запищит:
-Осторожно! Внизу половик! Не споткнись!
Выронил Юрий Петрович Арбузиху от такой неожиданности. Та и раскололась на три части. Позвонил он в дверь. Выбежали дети. Смотрят, у порога огромный спелый арбуз, а рядом Юрий Петрович сидит и плачет:
-Не донес! Вот, беда то! Не донес!
Но детки недолго горевали. С головами в ту Арбузиху зарылись прямо у порога!
Ох и сладкая оказалась она на вкус! Ох и спелая!
13. ЕВСЕЙ - ВРОДЕ БЫ, ТАКОЙ, КАК ВСЕ
Жил-был Евсей. Вроде бы такой, как все. А считал себя лучше других. Пришла война. Мужиков забрали, и его вместе со всеми. Погрузили в поезд и повезли. А вокруг пули свистят, снаряды рвутся. Разбомбило состав. Половина людей погибло.
«И зачем мне воевать – кровь проливать? – думает Евсей, - прикинусь я лучше больным да хворым».
Схватился за сердце и пришёл к врачу. А наши войска в это время немцев из деревни вышибли и погнали дальше. Обрадовался Евсей, как хорошо он всех обманул, и остался в деревне. Выбрал домишко покрепче и стал в нём жить. Вдруг, погреб обвалился. И увидел в нём Евсей тысячу, а может, больше, ящиков с немецкими припасами: тушенкой, сгущёнкой, шоколадом…
Повезло, так повезло! Что тут говорить! Народ вокруг с голоду пух. Умирал. А Евсей в подвал спустится – поест. Баночку пустую там же оставит. И ни гу-гу! А то делиться придётся со всей деревней!
Давно кончилась война. И настали мирные дни. Уже и мужики с фронта вернулись. А Евсей всё больным прикидывается. И работать – не работает, и жить – не живёт. В подполье тушёнку свою ест украдкой.
Вот и выросли у всех дети. Вот и у детей – внуки. У внуков – правнуки. Наконец, кончились у Евсея консервы. Собрал он жестяные банки и повёз в металлолом сдавать.
Люди в деревне дивятся. Откуда же столько банок то?
-А это я во время войны погреб с немецкими продуктами нашёл полнёхонький! Вот и ел до сих пор. Насилу съел! – отвечает Евсей.
Поглядели на него односельчане. И жалко им стало Евсея. Вроде бы такой, как все! Но как же смог он всю жизнь прожить украдкой?
До сих пор живёт Евсей – вроде бы такой, как все, а глаза от людей прячет.
14. ЗЛО, ЗЛОМ РОЖДЕННОЕ
Царь земной, знамо, под царем небесным ходит. Но, как и солнышку всех не угреть, так и царю на всех не угодить. Появились век назад передвижники. И сами не знали, чему помогли. Были они рисовальщики – живописцы.
Где что не так – барин ли слуг наказал, али поп лишню чарку на крестинах принял – в картинку вставляют, муки народа показывают, нерадивость защищают, бар высмеивают. Да, так талантливо у них получалось, все со смыслом. По стране те картинки возили, передвигали, значит. Смуту сеяли. Революцию готовили. По Владимрке тогда убийц да воров водили. Это нынче воры в чести, а тогда кандалами гремели до Сибири самой! Порядка то поболе было. Но и Левитан Исаак, хоть и талантливый был живописец, а тоже решил попередвижничать. И мимо Владимирки пройти не смог. Изобразил ее со скорбной одухотворенностью, придав социальную окраску, обличая пороки царя и всего Отечества. Вот после таких передвижников и кучки всяких баламутов царя батюшку скинули, а после со всем его многочисленным семейством убили и сожгли. Всю Землю в крови умыли. Уничтожили самых лучших. А кои сами разбежались. Когда теперь лучшие из худших прорастут! Сколько в те времена народу погубили ни за грош! А каторжники обратно по той же Владимирке домой пришли. Захлестнула тогда Русь волна грабежа и насилия. Отвернулся, видать, от нас Царь не только земной, но и небесный.
Надо было бы очень подумать, прежде чем картинки разные возить, да смуту сеять. И ты думай и смекай, сколько зла было в тех картинках отображено, и сколько поселилось его на земле после…
15. ТРИ ЗУБА
Дом в наследство Григоричу достался с характером. А, точнее, живой. В нем сдвигались картины и стаканы, шевелились занавески. Сам хозяин к этому давно привык, но вести туда кого-либо побаивался.
Однако впереди надвигался юбилей. А где бы ещё можно было собрать большое количество народа? И пошел Григорич к знахарке.
Зарой возле дома самое дорогое, что у тебя есть, - отсоветовалась та, - и дом успокоится.
Долго думал Григорич, что ему всего дороже. Деньги? – Что навоз! Нынче нету – завтра – воз! Слава? Три почетные грамоты за долголетнюю службу со стен сняты, еще когда коммерцией занялся…
Но была еще у Григорича маленькая шкатулочка палехской работы. И хранилось в ней три зуба его любимых женщин. Да-да. Не удивляйтесь. Свою супругу увидел Григорич в стоматологии, когда она зуб удаляла. Он то, можно сказать, их и познакомил. Вторая реликвия – последний зуб его матери, который никак не хотел покидать свое гнездо, но все-таки был удален перед вставлением новой челюсти. А еще в шкатулке хранился маленький белый зубик – первый молочный, выдернутый им самим, зуб его дочери.
Вот эти три зуба любимых женщин и зарыл Григорич возле дома. И, представьте себе, дом успокоился!
16. ЛЮДИ – НАОБОРОТ
В далёком лесу на синем холме есть беседка узорчатая резная. В ней – колодец. Колодец тот огромные муравьи стерегут. И не так важна беседка, и не так колодец, как то что находится на дне его потайная дверца на тот свет, в тридевятое царство, тридесятое государство.
Там живут люди наоборот. Они без тела и кожи, потому что – отражение наших душ. Если женщина ты – там ждёт тебя мужчина. Если родинка на правой щеке, у твоего двойника - на левой. Если горько тебе здесь, на этом свете, значит, плачет он там. А, если весело – и он радуется. Наши сны – это мостики в тридевятое царство, где встречаются наши души.
Вот поэтому, иногда беспричинно мы грустим и радуемся. Это наши половинки дают о себе весточку с того света. И ещё я знаю, мы непременно встретимся с ними между жизнью и смертью. Чтобы расстаться опять.
17. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СОЛОВЕЙ РАЗБОЙНИК
Жил у нас в дачном поселке Илюшка из Мурома, так мы его и звали Илья Муромец. И случился с ним однажды осенью забавный случай. Собирал Илья семена цветов. Припозднился на даче. Слышит – вроде мяучит кто. Да так жалобно. Обошел дачу со всех сторон. Ни котенка, ни кошки не нашел. Зато семена птицы поклевали. «Ладно, - думает, - руки помою, и бутерброд на дорожку съем!»
Тут опять слышит – вроде велосипед позвякивает, точно брат его приехал. Вышел за ворота – нет никого. Вернулся – бутерброда и след простыл. Что за Леший-Домовой?
И действительно, звуки совсем непонятные стали раздаваться. Не то курлыканье, не то карканье, и вдруг кто-то над самым ухом как соловьем защелкает! Батюшки! Какие же осенью соловьи?
Поднял Илюшка глаза кверху, а на черемухе скворец сидит, во все лопатки старается, не так конечно чисто, как у соловья получается, но все равно, спутать можно.
-Соловей, говоришь? Да, не соловей ты, а разбойник! Кыш! Пошел! – прогнал его Илья. Понял он, кто семена поклевал, и с бутербродом справился.
18. ВОРОНЬИ РАЗБОРКИ
Жили три вороны, как три воровки в законе. Жили – не тужили. Друг дружку выручали. Если одна кракнет, другие слетаются, добычу делят, да старому Ворону часть относят.
Как-то холодным дождливым утром три вороны решили искупаться в луже. Все равно ведь намокли! Прыг в воду и давай барахтаться! Уж так им хорошо! Так хорошо! Увидел это безобразие Ворон. А был он здоровенный такой, весь черный, как грач. Голосом противным, прокуренным, пропитым, а может, простуженным быстро порядок навел, загнал оголтелых на крышу двенадцатиэтажки. И правильно сделал. А то, что это с утра за купания?! Работать надо! Пищу искать!
Одна мокрая ворона села на круглую антенну. Блестящий диск под её весом накренился. Вторая устроилась на противоположный край, и антенна выпрямилась. Третья летала, летала, додумалась на острие пики самой антенны взгромоздиться. Еле держится. Зато выше всех.
Она то и углядела Люську посудомойку у школьной столовой, которая их вот уже месяц подкармливала. Люська специально для ворон выносила остатки сосисок, обкусанные котлетки или просто крошки хлеба. Но вот уже третий день Люська выходила ни с чем.
Встрепенулись вороны, покинули антенну и спустились к Люське. Или та забыла про птиц, или у неё были свои заморочки, но по Люськиному красному носу и очень расстроенному виду вороны поняли – пищи сегодня опять не будет, и вознегодовали. Стали нападать на Люську. Каркают! Крыльями ударить норовят. Еле отскочила посудомойка, еле отбилась от агрессивных птиц. Плюнула им в след. Зареклась, наверное, подкармливать поганых.
А как ушла, на контейнер точно с неба свалился злой Ворон. Ох, и устроил он им трёпку, трем бездельницам! И правильно сделал! Кто ж так с клиентами работает?
19. БЛИНЫ
Дядя Жора был трезвым только до обеда. Поэтому, все ждали, когда он проспится. Единственный незаменимый сантехник обслуживал все 50 городских котельных Рузаевки, в том числе и в подвалах.
Ох и уважали дядю Жору! А он как всех уважал, особенно, когда за чужое здоровье стакан опрокидывал!
Дядя Жора был горд и счастлив оттого, что долгие годы являлся самым необходимым и знаменитым человеком в городе, и вдруг влюбился в тетю Женю.
Была она женщиной порядочной и благовоспитанной. А блины пекла – просто волшебство какое-то! Не оторваться! Вот и повадился дядя Жора по те блины. А тетя Женя ему условие – бросай пить, и все тут! Он и бросил. Тётя Женя ему новый ультиматум: что это за работа такая?! Виданное ли дело одному 50 котельных обслуживать? И устроила его в мехколонну учетчиком.
Остались все 50 котельных города без призору. Аварии пошли. Неразбериха. Вместо дяди Жоры целую бригаду из области прислали. Кое-как восстановили ситуацию.
А дядя Жора у тети Жени в это время блины поедал, в усы посмеивался, думал, не справятся без него.
Справились. Городские котельные заработали и без дяди Жоры.
Стал он учетчиком в мехколонне. И все забыли о его незаменимости. Через год вообще перестали узнавать и здороваться. Грустно стало дяде Жоре. Попросился он обратно. Да, где там! Штат укомплектован. Свято место, как говорится, пусто не бывает.
И дядя Жора опять запил, только теперь не от гордости, а от тоски.
И блины не помогли.
20. БРАНЬ
Жили-были на выселках три семьи.
На широком подворье Борисовых каждый день чинно вышагивали гусак Гоша и гусыня Галя, дразня окружающих ослепляющей белизной своих перьев.
Безымянные куры и утки, снующие у ограды тетки Параскеи в поисках чего-нибудь, выглядели не так высокомерно, да к тому же не отличались особой чистоплотностью.
А у пьяницы с громкой фамилией Золотарёв возле дома жил пёс Свазиленд. Не кстати будет сказано, весьма вздорного характера и такой же породы.
Люди из деревни не любили ходить на выселки. Между всей этой живностью не водилось дружбы, а поселилась брань. Беда от неё, да и только. Затевался ежечасно шум с поводом и без повода. Куры закудахчут, гуси загогочут. За псом не заржавеет – тут же всех облает. На эту беду Борисовы через забор пару фраз кинут. Тётка Параскея их подхватит в таз с ополосками, да и обратно выплеснет. Золотарёв выйдет из-за калитки, и пошлет всех любезно подальше.
Жили они так, жили, к такой жизни привыкшие, пока не появился в деревне вор. У всех побывал, что мог, утащил. До выселок добрался. Шасть к Борисовым. Гусыня Галя как завопит гусаку Гоше, кто это мол, на неё покушается?! Вдвоем подняли гогот. Курятник Параскеи встрепенулся, аж стены разогрелись от шума. Залаял благим матом Свазиленд. Повылазили хозяева, и давай на соседей браниться, как всегда.
Испугался вор и дал деру.
В чужом горе и своя беда помощница.