6.ЗУБЁНКИ (забавные истории)
Нетерпимая бумага
Некролог о луже
Сказка о хвостах
Зло
Хандра
Лысая резина
Зубёнки
Веселый сосед
Картошка, солнце и склероз
Поэтические колбаски
Курятник
Горящая схема
Сушеные пауки
Недостаток Пал Палыча
Клуб веселых и надоедливых вещей
Пьяный баобаб
Слушок
Вилка
Сапоги для дачи
Слоны и евры
1. НЕТЕРПИМАЯ БУМАГА
Случилось это сто, а может быть двести лет назад. Один человек рассказал соседу, а тот сосед моему деду, дед отцу, отец - мне, а я поведаю вам о том, что случилось во времени том.
Привезли на фабрику странную древесину. Рассыпалась она из вагона. Точно торопилась к станкам, которые уж после изготовили из неё партию доброкачественной на вид бумаги.
Одну пачку приобрел писатель, другую художник экспрессионист, третью отвезли в Государственную Думу, четвертая разошлась по кабинетам чиновников… Короче, почти вся партия была распродана в самых респектабельных магазинах столицы.
Но бумага оказалась весьма странной. Хоть и говорят, что бумага терпит все. Но Эта оказалась нетерпеливой и даже отнюдь нетерпимой к тому, что пытались передать ей люди.
Признанный писатель сатирик, фамилию которого уж давно все забыли, но тогда имеющий успех в кругу экзальтированных особ, пытался как всегда набросать какой-нибудь памфлет. Но сколько бы он не проводил пером по чистому листу, тот стряхивал с себя чернила, как живой, и, наконец, шлепнул писателя по щеке!
Художнику повезло ничуть не больше, поскольку краски просто скатывались с бумаги, не задерживаясь на ней.
Пришли в бешенство и депутаты. Ведь все отчеты о проделанной работе кривились, корчились, а иногда… просто сгорали от стыда!
А бедные чиновники, как не выводили приписки и ложные цифры, в таблицах всплывали настоящие. А с правдивой бухгалтерией, сами понимаете, далеко не уедешь.
И уже через три дня вся бумага была возвращена обратно в магазин с жалобами и нареканиями от всех, кто попробовал ей попользоваться. Директор магазина отправил жалобу самому царю! Кстати сказать, на той же бумаге. И жалобы дошла до него в надлежащем виде.
Царь внимательнейшим образом отнесся к этой информации. Он выкупил всю партию у директора магазина. Заставил всех своих придворных написать ему мнение о государе. И бумага, конечно, вела себя надлежащим образом. То изворачивалась под перьями, то подпрыгивала, то улетала со стола. Ну, просто хулиганила к возмущению всех, кроме Императора. Его-то как раз это обстоятельство позабавило. Он даже пригрозил всем своим подданным напечатать деньги на той бумаге и выдать зарплату в соответствии с действительными заслугами!
Те пачки до сих пор лежат где-то в архивах. А, может быть, их давно выбросили за ненадобностью. Кому в нашей столице нужна бумага, не терпящая лжи?
2. НЕРОЛОГ О ЛУЖЕ
Южный квартал в Балашихе строился на моих глазах. Был сначала один наш дом. Тогда еще Институтский проезд, дом 6\6, потом улицу переименовали, стал Фучика 6\6, потом опять переименовали. Теперь это Некрасова, дом 10. Напротив - люцерновое поле до самого леса! Но вот, на поле, как зубы Дракона стали прорастать дома, магазины, кинотеатр, бассейн, и т. д.
Но ЛУЖА между домами 10 и 12 была всегда. Полноводная и прекрасная она простиралась между мебельным магазином ( Некрасова 12) и нашим десятым домом. Сколько радости несла она по весне! Взрослым там было не пройти. А ребятне - раздолье! Дети пускали кораблики и большие и маленькие, строили дамбы и лабиринты, зимой катались на коньках. В школу ходили в резиновых сапогах. Машины, которые хотели проехать к пятиэтажкам, изящно рассекали водные пространства высокими шлейфами, как пароходы, а все гадали - зальется за голенища вода или не зальется? Иногда заливалась. От ЛУЖИ была большая польза. Походил полчаса, и неделя насморка обеспечена! Фантастика - а не ЛУЖА!
Жила эта ЛУЖА припеваючи без малого тридцать лет! Так уж мы к ней привыкли! Так привыкли! Как родная стала! И на тебе! Ни с того ни с сего ее взяли и заасфальтировали. Да ладно бы с добром, а то вместе с колодцами асфальт укатали! Жильцы хоть и обижены были, но с чувством юмора у них все в порядке. Насмеялись до слез, когда службы с нивелиром колодцы высчитывали и опять откапывали. За это и простили. Пустячок - а приятно!
И про ЛУЖУ забыли. А жаль. Полезная была ЛУЖИЦА, царство ей небесное.
3. СКАЗКА О ХВОСТАХ
Поэтические клубы в Балашихе проходят порою очень бурно и неожиданное течение событий приводит совершенно к непредвиденным результатам, ведь на рождество пожелания иногда сбываются…
…Однажды некая мадам Чичикова стала возмущаться, зачем это дочки писателей пишут сказки, когда у нее самой сказка уже давно написана. И вообще ей было непонятно, «Му-Му» Тургенев написал, а памятник – Пушкину…На что поэтический клуб патетически стал возражать.
-Ах так! – раскраснелась мадам Чичикова, - тогда тьфу на вас! Тьфу тьфу тьфу на вас! Тьфу тьфу тьфу тьфу тьфу на вас! Пусть у вас у всех хвосты вырастут! – и ушла.
Наутро просыпается Балашиха – у всех хвосты! Что делать? Видать проклятие было таким сильным, что распространилось на всех жителей разом.
Кибальнов тут же совещание собрал чрезвычайной важности. Вопрос стоял один. Ампутировать или нет.
Решили не ампутировать, так как в хвостах обнаружили костный мозг – продолжение позвоночника!
В газете «Факт» опубликовали указ мера на четырех страницах о том, что хвост – балашихинское народное достояние и подробные рекомендации к использованию.
Правда, депутатский корпус рекомендаций не послушался. Усиленно скрывая природное бедствие, хвост заворачивали за костюм, подвязывая галстуком к шее. Из них всех хвост понравился, пожалуй, только Сафронидзе, поскольку ответственный секретарь искал давно еще один рабочий орган для снимания телефонной трубки, пролистывания бумаг, и для того чтобы проставлять печати…
Но вернемся к нашим поэтам. Каждый подошел к вопросу с хвостом вдумчиво и творчески.
Дима Волкин тут же его причесал, потом побрил налысо, потом отпустил усики.
Поэты Петровский и Павловский долго тренировались хвостами здороваться, пока не заплелись окончательно и не завалились в снег. Петровский, естественно, осерчал, обозвал Павловского ежиком, а Павловский негодовал, как это у кого-то де хвостик вырос, а рожек нет…
Дочь писателя долго крутилась перед зеркалом, припудривая его и румяня, потом решила, что это все-таки ухо и нацепляла на него все сережки, что нашла по углам своей квартиры.
У Чичиковой тоже вырос хвост, как не пыталась она зажиматься и сдерживать естественный процесс. Правда, это произошло на сутки позже, чем у других. Хвост теперь ныл и чесался, как зуб мудрости. Чичикова, однако, решила, что это часть головы и покрасила его хною в рыжий цвет.
Художник Скобля, знаменитый своей червячной живописью, приспособил хвост под червячную кисть и пользовался ей настолько ловко, что успел за рождественские каникулы расписать все заборы в округе.
Камын – ака подстриг на своем хвосте щетину и зачесывал, чтобы стояло ежиком. Получилась отличная щетка для чистки экологических одежд.
Детишки украшали хвосты помпонами и бантиками.
Наиболее Рузумные не обращали на хвост, впрочем, как и на остальные свои составительные, никакого внимания.
Наконец хвост настолько прижился в Балашихе, что стал частью обыденной повседневной жизни.
Но некоторым отдельным элементам из Реутова показалось несправедливо, что хвост де у балашихинцев есть, а у реутовцев отсутствует. У них не выросло никакого, даже заячьего хвоста.
Собралась реутовская дума. И инициатор инициатив всяческих проказ Мазай Зайцев доказал, что хвост реутовцам просто необходим как воздух, при залитых водой подвалах для отгоняния комаров. И послал ноту протеста с предложением нанесения ответственности за несанкционированное использование хвостов.
На что Кибальнов ответил: «Самые красивые девушки в Балашихе. Наш товар – ваш купец…» И обе стороны администрации заключили договор на взаимовыгодных условиях.
…Тем временем Чичикова отошла и всех простила. Перечитала свое вышеупомянутое произведение, нашла, что оно бездарно и порвала.
И в тот же миг хвосты исчезли…
Но вы не радуйтесь. Ведь в наших краях поэтические и всякие там творческие клубы время от времени собираются. И мало ли что этим поэтам – там там взбредет в голову.
4. ЗЛО
Жил дед с бабкой хуже некуда. У них за печкой Зло сидело. Злое-злое! Страшное и безобразное. Потому что Зло – это такое чудо, просто юдо, не видно его, а тошно от него делается.
Пришел дедуня домой, под Новый год, аккурат, дело было. Пьяный вдугоря! Да за печь прямо на Зло то и завалился. Вскричало Зло от боли. А дедунюшка ни бе ни ме. Ну, пьяный! Что с него взять?!
Вот лежало Зло под дедуней, ждало, пока дед не протрезвеет. Дождалось.
Встал дедуня опохмелиться. А Зло прыг, и за стол!
-Наливай, - говорит, - и мне стакан!
-Ишо чего! Не налью!
-Пошто это?
-А я тебя не вижу!
-А как же ты меня увидишь, если у меня образа нет? А я везде и во всем!
-Как во всем?
-А так. И в себе. И в тебе. И в бутылке твоей. И в стакане твоем!
-Вот те на! Уж больно мудрено ты говоришь. Зачем же я буду тебе наливать, ежели ты уже в стакане?
-А я, - говорит Зло, - люблю, чтобы меня уважали, за почетного гостя принимали!
Поглядел дедунюшка в стакан, никого не углядел, и не стал никому наливать. Почти что всю бутылку сам из горла выхлестал да и завалился опять за печь. А Зло в бутылку шасть! Рядом пристроилось. Хоть, думает, нанюхаюсь тем, что осталось. Закрыло себя крышечкой, чтоб не дуло.
Пришла бабка и выбросила Зло вместе с бутылкой на задний двор.
Проснулся дедка.
-Где бутылка?
-Кака бутылка?
-Да вот же тут рядом была, со мной разговаривала…
-Да приснилось те, старый! Совсем от этих бутылок у тебя с головой того…
Но с тех пор зажили они ладно, складно, да шоколадно. Дед-то пить перестал!
…А Зло долго лежало на заднем дворе ушибленное. Злое-злое! На ту беду шла мимо соседка. Видит – в бутылке еще водочка есть. Хвать бутылку, да притащила в свой дом.
Не знала она, что там Зло спряталось. А знала б, так ни за что б не взяла! Со Злом то жить – хуже некуда!
Все то теперь у той жадной до чужого добра соседки наперекосяк! Как от этого спастись? Научу.
В ту ночь, когда год нарождается, должна она будет оставить водочки чуть-чуть в бутылке на самом видном месте. Зло туда как пить дать запрыгнет! Уж больно любит оно эти дела. А утром, чуть забрезжит свет, она бутылку ту должна закрыть крепко-накрепко да и выбросить подальше от дома.
А ты смекай. Стакан до дна допивай, коли налил. Злу не оставляй. Оно от этого крепнет… А если уж сомнения есть, то лучше с бутылкой вовсе не связываться – вдруг в ней Зло поселилось? Привяжется – не отвяжешься. Со свету сживет. Вот такое оно ненавистное. Но не для каждого, а для того, кто его сам привечает.
ХАНДРА
Прожил полжизни мужик. И тут напала на него Хандра. Лег он на пол и думает: « Собака с утра брешет, спать не дает, барин три шкуры дерет, жена веревки из меня из непутевого любой длинны и толщины вьет. Не хочу жить! Вот так и буду лежать, пока не помру!»
Подбежала к нему собака, лизнула в щеку:
-Вставай, хозяин! Пора Буренке сена задать!
-Не встану! – отвечает мужик. – Ты котору ночь на луну воешь, спать мне не даешь, вот засну и отосплюсь за всю жизнь!
Подошла жена, видит, мужик на полу лежит, помирать собрался:
-А ну вставай! Дурак стояросовый! Ишь че удумал! А кто за тебя хворост привезет? Поле вспашет? Баню поправит?
-Не, - говорит мужик, - баста! Надызголялась ты надо мной, теперь на могилке наплачешься!
Позвала жена барина. Пришел тот в избу, ногой топнул:
-Ты пошто, деревенщина-засельщина, от работы уклоняешься??! А ну быстро встал и в поле!
-Не могу, - отвечает мужик, - поскольку помираю. Не мешайте мне отходить в мир иной, вот и ангелы ко мне слетаются!
А то не ангелы были, то детки окружили мужика со всех сторон:
-Тятя! Тятя! – кричит один. – Пойдем скорей на речку, там Санька большущего рака словил!
-Батяня! – перебивает второй, - мы змея запускали, да планка лопнула, ты бы показал, как чинить!
А дочурка примеряется:
-Папулечка! Тебе вышивку на косоворотке червонными петухами пустить, аль жаркими?
Встал тут мужик с пола, и помирать забыл.
Ребятишки его заболтали. И хандра прошла.
А мужик тот благополучно и вторую половину жизни прожил. И внуков еще повидал и правнуков.
6. ЛЫСАЯ РЕЗИНА
Жила-была на свете Лысая Резина. Где только не носило её по белу свету. И вот состарилась. Облысела.
Принял как-то её хозяин «лишку», упал. Прямо носом в колёса уткнулся. Глядит – глазам поверить не может. Это же надо, какие они гладкие!
-Что же ты, Резина, такая лысая у меня? – спрашивает.
-А это потому что не жалел ты меня. Летом и осенью, в дождь и туман на мне ездил. Не говоря уж и о зиме! Зимой-то колёса менять надо было! А ты! По солёным дорогам гонял! В гараж машину не ставил. Тормозил, где ни попадя. Вот и заездил. Кто ж такую нагрузку выдержит?!
-Бедная, бедная моя, Резина! – заплакал хозяин, - Как же мне искупить вину свою перед тобою?
-Да, как уж теперь искупишь? Всё! Износилась я! Выброси меня на свалку, и дело с концом!
-Но что-то ведь я могу для тебя сделать? Может у тебя перед смертью есть последнее желание, так я исполню.
Пока Резина капризничала, мимо люди проходили, удивлялись, как пьяный шофёр бормотал, колесо обнимая.
Наконец, она сказала:
-Да, была у меня одна неисполненная мечта. Всю жизнь каталась я по грязному загазованному городу под брюхом автомобиля. А хотелось мне просто лежать на чистой траве, греться на солнышке и смотреть на небо. И чтобы вокруг росли цветы…
На следующий день поменял хозяин машины все четыре колеса, старые на дачу увёз, определил у входа, не выбросил, как говорится, а в белый цвет выкрасил, насыпал внутрь чернозёма, да насажал в него маргариток. Красота получилась!
Друзья спрашивали:
-Что это у тебя?
-А это я Резине своей Лысой пенсию устроил.
7. ЗУБЕНКИ
Зубенки во рту пихались, пихались, пока не выпихнули один.
-Шишел-мышел, взял, да вышел!
Вместо маленького молочного зубика стал расти красивый резвый зубок. Стал зубок собой гордиться. Стал вместе с остальными по очереди зубья изо рта выпихивать. Так к четырнадцати годам всю мелочь раскидали, а кого и на ниточке повесили…
Развоевались, расшалились, не унять!
Тут зуб мудрости вылез и говорит:
-Хватит пихаться! Наш черед пришел! А ну, ровняйсь! Смирно! Животы подобрать! Прекратить разговорчики в строю! Сомкнуть ряды теснее! Мы идем!
И начал всех учить-поучать.
Кисло стало зубам во рту. Скучно. И случился с ними кариес!
8. ВЕСЕЛЫЙ СОСЕД.
Наша фабрика музыкальных изделий славилась по всей стране. Из редких пород древесины на ней выпускали рояли, виолончели, гитары и скрипки. Многие дети учились играть на этих инструментах. Скрипочки подбирались под рост ребенка. А по вечерам почти в каждом подъезде собиралась ребетня с гитарами и пела «блатные» песни.
Но в последнее время стало грустно. Все реже бабушки убирают кружева с рояля. В стране романсы поёт теперь только министр финансов. Пустеют музыкальные отделы в промторгах. В подъезды без кода могут войти только наркоманы и бомжики. Какие уж там гитары! Шприцы кругом валяются. Смертность превысила рождаемость.
Но я ж о фабрике рассказать вам хочу. Перестали пользоваться спросом скрипки. И стали из редких пород выпускать…гробы!
У нас в Салтыковке мастер-краснодеревщик работал Петрович, на той самой фабрике. Выдавали ему зарплату в связи с перестройкой, в виде скрипочек. Он их пропивал быстро. А тут выдали за целый квартал гробом из ценной породы дерева. Самому-то, вроде как, помирать рано. И не покупает никто – дорого!
Затащил Петрович гроб на чердак.
- Давай, - говорит, - Жена, место купим на кладбище заранее. Будем туда, как на пикник, ездить. А то если так дальше дело пойдет, нам земли не хватит!
В тот день они поругались. Напился опять Петрович. Жена разозлилась на такие речи. Петрович к ней и не пошел – в гробу уснул.
С тех пор повелось. Как напьется, жена знает, где его искать. Ползет каждый раз Петрович на чердак до родного гроба, честно за целый квартал заработанного. А, как протрезвеет – на скрипке играет.
Вот такой у нас веселый сосед. А у вас?
9. КАРТОШКА, СОЛНЦЕ И СКЛЕРОЗ
В подполье жила картошка. Еще весной картошка вспомнила, что пора расти. Протерла свои глазки, выпустив из них почти прозрачные ножки. И те потянулись к воображаемому солнцу в кромешной темноте.
А на комоде в этом старом доме жил Склероз. И как только кому-нибудь из обитателей дома что-то надо было взять из комода, или из подполья, он страшно зажмуривался. Вот так. И говорил: «Бу – бу-бу-бу-бу—бу-бу!» А обитатели дома, загипнотизированные, тут же забывали, зачем пришли.
Склероз настолько окреп, что околдовал даже Его Сиятельство Солнце.
Старое Солнце заглядывало в комнату, шарило зачем-то по ящикам комода, а потом, видно забыв, зачем пришло, возвращалось за тучи, чтобы вспомнить. Так продолжалось несколько раз, пока оно окончательно не скрывалось в горизонте, точно в постели, обложенной перинами и подушками облаков.
А картошка все росла, и подперев доски ножками, стала нащупывать лазейку наружу.
Однажды утром Солнце заглянуло в комнату и ахнуло, увидев зеленый росток на полу.
-Батюшки! Вспомнило! – воскликнуло оно, тут же разбудило обитателей дома и осветило яркими лучами проросшую из подпола картошку.
Все тут же тоже все вспомнили, открыли крышку подпола, аккуратно извлекли забытую картошку и посадили ее в землю для дальнейшего роста.
А Склероз долго сидел на комоде и хрипловато хохотал над бледненькой длинноногой картошкой, когда та в окошко показывала ему язык.
-Эх! Случаются же приятные моменты в жизни! – приговаривал он, потирая толстое мохнатое пузице.
10. ПОЭТИЧЕСКИЕ КОЛБАСКИ
Говорят, что заразная болезнь поэзия неизлечима. Мы со своей стороны, утверждаем, что это не так. Если вам достался больной поэзией субъект, не отчаивайтесь! Его так же можно с успехом использовать в домашнем хозяйстве, как абсолютно нормального человека.
Прежде всего, стихи и, конечно, письма, которыми он будет усердно забрасывать вас до свадьбы, после пригодятся для растопки камина, выстилания мусорного ведра, заворачивания селедок.
Крылья сразу обрезать не стоит, но слегка подрезать необходимо, чтобы поэт не смог перелететь на соседний участок. Лучше делать это, когда он занят созерцанием изменения луны над крышей. С каждым годом крылья должны быть короче и короче, пока вы приобщите больного к домашним делам.
Заставьте его поверить, что взошедшие на грядках морковки – его лучшие стихи, петрушка – достойное воплощение эссе, а тыква – гениальнейшая поэма. И он утроит свои силы на заготовке овощей.
Попробуйте убедить его, что бельё, которое он развесит на балконе, похоже на паруса мирного корабля вашей семейной жизни. Что через чистые окна, вымытые им, ярче видны звёзды!
И с каждым годом, подрезая крылья всё короче и короче, убеждайте его, что самая лучшая профессия на земле – главный бухгалтер! Что ещё может помочь ему накопить денег на машину, которую вы с любовью назовёте «Пегасом», заменив тем самым настоящего.
Вредное вирусное приложение (подлинного Пегаса) тоже легко приручить. Когда он время от времени будет стучать копытами о стекло, постарайтесь прикормить его мелкими пробами пера, и уже скоро вы научитесь вить из его гривы верёвки любой длинны и толщины.
По истечении определенного срока, это будет зависеть от того, насколько глубоко поэтическая зараза сидит в объекте вашей любви, вы получите, наконец, то, о чём мечтает самая стандартная женщина, а именно – классический вариант мужа с дачей, машиной, квартирой, с удовольствием занимающегося домашними делами, а главное – абсолютно бескрылого!
И тогда в один из тягучих подмосковных абрикосовых вечеров, когда муж захрапит после утомительного дня, глубоко вдохните в себя последние остатки поэтической заразы, открывайте окно, осёдлывайте Пегаса, и разверните крылья, которые давно проклюнулись в ваших лопатках! В этот миг вы почувствуете гордость за себя, потому что спасли любимого от губительной болезни, приняв всю боль на себя.
Не летайте слишком долго. Возвращайтесь к рассвету. И не убивайтесь так о потерянном здоровье! Вас должно утешить, что утром совершенно здоровое и нормальное существо, вылеченное вами, принесёт вам в постель кофе и припущенные в пикантном соусе дымящиеся «Поэтические колбаски».
11. КУРЯТНИК
В курятнике жили ленивые куры. Маленькие свои яйца они несли нерегулярно, да и то от случая к случаю. Получалось два-три яйца в неделю. Но зато, когда кто-то из них сносил очередное яичко, поднимался переполох восторга. Прибегала хозяйка и уносила эту ценность в дом.
Хозяйка была недовольна тем, что куры несутся плохо, и купила новую красивую курицу. Ах! Какая это была курица! Всем курицам курица! Перья её переливались оттенками золотых и огненных красок, от желтых до красно-коричневых и жарких.
Но главное достоинство курицы заключалось в том, что она приносила яйца каждый день, а в каждом яйце было по два желтка. Ясно, что куры встретили пришелицу крайне недружелюбно. Они раздували перья и кудахтали изо всех своих курячих сил.
«Куд-куда ты пришла? У нас и так тесно! Ко-ко-ко-ко-коленька! Скажи-ка ей, пусть уйдет!». Коленька даже закудахтал от удивления, и ничего не мог толком прокукарекать, потому что, как ни странно, а вот петуху то Коленьке новая курица как раз очень нравилась.
Наконец, гостье надоело кудахтанье, и она снесла золотое яичко.
И куры успокоились. Все. И сразу.
В курятнике стало сказочно тихо. Никто не хотел поднимать переполох. Яичко закатили в угол и спрятали от хозяйки.
12. ГОРЯЩАЯ СХЕМА
Виктор Маркович Домащенко закончил МВТУ им. Баумана, факультет приборостроения. Специальность: гироскопические приборы и устройства, автопилотирование. С 63 года работал на автопилотной фирме. В 66 году он перешел в ОКБ, возглавляемое М.Л.Милем в создаваемый там отдел систем автоматического управления полетом. В 68 году фирма получила заказ от Мин.обороны на создание первого отечественного специализированного транспортно - боевого вертолета Ми-24. И в связи с тем, что на вертолетах предполагалась установка новых видов высокоточного оружия, которое должно было наводиться с помощью гиростабилизированного прицела, Виктора перевели в отдел вооружения.
Теперь он является начальником бригады, которая занимается вопросами прицельных систем.
Он рассказал один забавный случай, как проходил на самой первой работе, будучи молодым специалистом, своеобразное испытание на понимание чувства юмора в рабочей среде.
Им была разработана схема для автоматического контроля системы управления одной из Микояновских машин.
Сами понимаете, первая работа, как первое детище. В неё были вложены и первые надежды, любовь, знания и труд. Блок был полностью отлажен. Его необходимо было предъявить старшему военпреду. Эта процедура намечалась к 10 00, в контрольно-измерительном цехе.
Но Виктор Маркович примчался в цех уже ранним утром, проверить еще раз работу прибора.
Включил тумблеры питания, нажал кнопку «пуск» и вдруг… из блока повалили клубы дыма. Мгновенно все было вырублено. Лоб покрылся холодным потом. По телу пробежали мурашки бессилия и страха. Волосы встали дыбом.
И в это мгновение конструктор ощутил, что запах дыма не характерный горящей схеме, а табачный.
Оказалось, что ему решили устроить проверку. Один из ведущих специалистов контрольно-испытательного цеха и его зам спрятались за стендом (и не поленились же встать в такую рань!), протянули оттуда трубку, которую продели в отверстие для вентиляции блока. И в то мгновение, когда пульт был включен, стали вдувать табачный дым.
Тот день, на самом деле был удачным. Виктор Маркович провел блестящую защиту. Сослуживцы очень гордятся им до сих пор. И Виктор Маркович тоже гордится своей работой.
13. СУШЕНЫЕ ПАУКИ
-Лови! Лови! Лови паука!
-Зачем?
-Приворожишь кого-нибудь!
-А как?
В тот день Николай Амбросиевич рассказал мне удивительную историю из своей жизни.
Когда был он еще молодой и неженатый, работал в тайге, в геологической экспедиции. Понравилась ему одна девушка. Умница! Красавица! Спортсменка! Короче, все при всем!
Да только сам он с неба звезд, как говорится, не хватал. Как завоевать сердце такой девушки?
Один бурят ему возьми да и посоветуй, дескать, сушеного паука надо в чай к подруге своей закинуть. Присушивает на век! Верное средство!
Николай так и сделал. Не знаю уж, долго ли нет, ловил он тех пауков, но словил и высушил, да не одного, а с десяток про запас. Чай приготовил, перед возлюбленной поставил. На ту беду в общую палатку Наталья повариха пришла. Цап стакан с пауком. Николай Амбросиевич испугался не на шутку. А что делать? Со всего размаху на Наталью прыганул, чай из рук выбил, тот и разлился.
Но вы не расстраивайтесь. С первого то раза, оно не у каждого получается! Месяц еще они по тайге бродили. И скормил он своей будущей супруге Эмме Константиновне благополучно остальных девятерых пауков. Та их схрумкала, глазом не моргнув. Чай и чай. Кто разбираться будет, что там за чаинки плавают?
А прожили они вместе 50 лет. Эмма Константиновна лучшей хозяйкой считается в нашем садоводческом кооперативе. И Николай Амбросиевич этим несказанно гордится. А, когда выпьет, гордится вдвое больше, и непременно про пауков сушеных рассказывает, как он ловко завоевал сердце такого сокровища!
14. НЕДОСТАТОК ПАЛ ПАЛЫЧА
Пал Палыч смешил редакцию много лет. Да нет. Он не пил. Так, отмечал с друзьями журналистами то день рождения, то похороны, то выход новой книги, Но после очередного застолья приходил всегда в синяках, чем вызывал всеобщее веселье.
Да нет, он не дрался. И характера был самого покладистого. И недостатков не имел никаких, кроме своей жены.
Ленуся обладала редким качеством. Раза два в неделю, в их единственной комнате, она переставляла мебель. Комната была маленькой. А мебели было много. Ленуся двигала её одна. И это явление в редакции психологически никто объяснить не мог. Толи жене Пал Палыча хотелось покачать мускулы, толи тянуло на перемены, толи не могла она найти внутреннюю гармонию с собою.
Пал Палыч, немного наклюкавшись после фуршета, заходил в свою коммунальную квартиру (в темноте, конечно, ведь приходил он поздно) и натыкался лбом на шкаф, или локтем на этажерку.
Однажды он пришел вообще весь в синяках. Вы думаете, разошлись? Да, нет! Открыл он так же в темноте дверь, и перелетел кубарем через тумбочку! Что обидно, и пьяным не был. Так чуть-чуть!
- Ну не может здесь стоять тумбочка! – кричал он на бедную перепуганную Ленусю, - Она может стоять где угодно, только не перед дверью!
- Да, ладно, ладно, не переживай! – утешала его жена, - завтра я все переставлю!
15. КЛУБ ВЕСЕЛЫХ И НАДОЕДЛИВЫХ ВЕЩЕЙ
Зинуля жила на самом верхнем этаже «хрущевки». Её однокомнатная квартирка напоминала детский игрушечный шкафчик, куда ничего не входит.
Самой Зинуле было давно за сорок. Но стареющая молодушка тщательно красила волосы в желтый цвет, носила высокие каблуки и короткие юбки, и в морщинистую кожу добросовестно втирала дорогие крема, обещающие счастье с каким-нибудь Пушкинским Германом.
Но Германа не было.
Зато в доме с некоторых пор организовался Клуб Веселых и Надоедливых вещей. И Вы знаете, что делали эти вещи? Они устраивали поэтические вечера и расширенные заседания коллегии: кого пускать, и кого не пускать в дом. По большому счету, им никто не нравился из пришельцев. Но каждый член клуба чувствовал к себе несокрушимую любовь хозяйки, хитрил и забалтывал её поэтическими воспоминаниями.
Ну как, к примеру, можно было расстаться с детскими коньками, которые лет двадцать назад Зинуля тщательно вымыла и положила в пакет? Да-да! В тот самый пакет, который подарил ей тот самый мальчик, который в первый раз поцеловал её на катке?! Ах! Какие это были чудесные дни! Тогда люди еще дарили друг другу пакеты, являвшиеся жутким дефицитом! Пакеты привозили из-за границы, и продавали в них импортные джинсы в магазине «Березка»!
Понятно, что ни с пакетом, ни с коньками Зинуля расставаться не собиралась.
Из-за шифоньера торчали лыжи с одним отломанным верхом. На всякий случай. Лыжи нашептывали всегда одно и то же: а вдруг однажды выпадет снег, Зинуля проснется в хорошем настроении, кто-нибудь позвонит в черный старый телефон, и пригласит на лыжную прогулку… А сколько лет она не прыгала на оранжевых выцветших прыгалках? Не читала книг, которые по случаю натаскала в свою коморку? А сколько лет она не надевала соломенную шляпку? Не пила из хрустальных бокалов? Ах!
Устоявшаяся компания, каким-то чудом поместившаяся на такой малой площади, развлекалась как могла, когда к Зинуле отваживался кто-нибудь прийти.
Поскрипывали стулья, постанывала гитара, позвякивала посуда. Мы то знаем, что все они рассказывали сказки, но посторонним в звуках старых вещей слышались лишь надоедливые нотки. Гость держался до последнего, пока какая-нибудь из картин не отталкивалась самоотверженно от стены, и не обрушивалась ему на голову.
После очередного выпада чванливых вещей, Зинуля порядком разозлилась и решила от них избавиться. От всех разом!
Она пошла в магазин и купила упаковку пакетов для мусора.
Зайдя домой, Зинуля в первую очередь схватила коньки. Но уже через секунду её морщины разгладились, и на глазах выступили благодарные слезы счастья. Ведь коньки находились в том самом пакете, который подарил ей тот самый мальчик…
И лыжи? Как их выбросить? А вдруг, когда-нибудь утром…
И соломенная шляпа…и книги…
И комната вдруг снова наполнилась мечтами и песнями её веселых и надоедливых вещей, к которым прибавилась ещё одна особа – упаковка мешков для мусора. На тот случай, если хозяйка все-таки решится на крайние меры.
16. ПЬЯНЫЙ БАОБАБ
В парке города Заколдуева в Завиральской области росли всё порядочные деревья, привезенные из питомников, а одно залетело непонятно откуда.
Его пушистое семечко, как белый цыпленок прыгало-прыгало непутёвое, да и попало в ямку. Полил его дождичек, присыпало песочком. И вот дало семечко росток, оказавшись любопытным баобабиком. До того любопытным, что все нормальные деревья стали его стращать - приговаривать:
- Не тянись выше всех! Остепеняйся! А то люди обломают ветки топором, и ствол порубят на дрова!
Но баобабик не слушался. Длинно вытягивал он шею, чтобы посмотреть, а что там, за кустами, за деревьями, и за дорогой. Поэтому баобабик очень быстро дорос до остальных и превратился в красавца баобаба.
Глянул он в лужу на свое отражение и решил, что достаточно велик. Нестерпимо захотелось ему путешествовать: мир посмотреть, себя, красивого показать. Вынул баобаб корешочки из земли, и пошел судьбу свою искать, ума-разума набираться. Порядочные соседи только ахнули. Да где же удержать молодое зеленое дерево!?
Шел-шел наш баобаб, удивлялся всему. А все – ему! Согласитесь! Не каждый день можно встретить шагающее дерево, да ещё такое экзотическое, как это!
Дорога привела из парка к палатке, на которой было написано: «Пива нет!» Но наш баобаб не умел читать. Понятное дело – чурка! Да к тому же «на нет и суда нет». А нашему баобабу к тому времени нестерпимо захотелось подкрепиться. Запустил он свои корешочки в палатку, а там оказалась бочка, полнёхонька хмельного напитка. Так он всё пиво и выпростал.
Идет по улицам пьяный. Качается! Людишки от него в разные стороны шарахаются. Баобабу весело-развесело стало! Начал он людишек специально пугать. Сорвал на бензоколонке пожарный топор:
- Всех зарублю! – кричит, - вы нас деревьев не жалеете, и я вас не пощажу!
Людишки по домам попрятались, думали, и впрямь, порубит.
Тем временем, зашел наш пьяный баобаб в кабак. Там двое изрядно приложившихся к спиртному уже сидели. Им-то какая разница, с кем пить?!
- Третьим будешь? – спросили они у дерева.
Тот и согласился. Продавец тут же деру дал из кабака. Друзья дорвались до бесплатного так, что насилу по домам расползлись. А баобаб упал тут же у забора. Лежит. Ну, бревно-бревном! И топор свой в кабаке оставил.
На утро просыпается – ствол трещит, ветки ломит, пить охота! Еле поднялся на корешки, сучками в землю упираясь. И – в кабак. А там уже хозяин его встречает ласковой улыбкой, тот самый топорик из руки в руку перекладывает, угрожающе.
Испугался наш баобаб, так что последний хмель с него сошел. Знаете, как деревья топориков боятся? Побежал обратно в парк. Решил, что уже достаточно нагулялся, уму-разуму набрался. Корешки на старое место засунул. Прикинулся нормальным деревом. И до сих пор там растет. От порядочного не отличишь!
17. СЛУШОК
Пошли молодые по грибы.
-Ах ты! Вот это груздь! – обрадовался парень.
-Ай! Какая сыроежка! – воскликнула девушка.
В это время вылетел из леса погулять веселый ветер, по имени Слушок. Долетел Слушок до тетки Настасьи к крайнему огороду деревни. Услышала та только «Ах ты!» да «Ай!».
Перепугалась Настасья. Подхватила юбку и бегом к соседке Лукерье. И Слушок за ней. Подпрыгивает. Веселится. Создает тетке попутный ветер.
-Ух ты! Вот это да! – всплеснула Лукерья руками.
-Точно тебе говорю! Верное дело! Своими ушами слышала! – уверяла Настасья.
Через полчаса Слушок облетел всю деревню. Бабы голосили. Мужики вилы похватали.
А тем временем, молодые, как ни в чем не бывало, приспокойненько вышли из леса, да прошли мимо всех с полнехонькими корзинками грибов.
А Слушок? Спросите Вы. Расстроился, конечно. Полетал ещё немного по деревне, да и подался куда-то. Наверное, в соседнюю деревню, али обратно в лес. Отдохнуть, до следующей вылазки сил набраться.
18. ВИЛКА
Он не любил эту Вилку. У неё были толстые неудобные зубцы.
Вилка лежала в верхнем шкафчике стола и думала о том, что он её не любит.
А ещё он не любил тещу. Когда та приходила в гости, он непременно подавал ей эту вилку. И Вилка, уж будьте покойны, всенепременнейше старалась впиявиться в тещин язык.
Он не любил соседа пьяницу. И Вилка тоже знала об этом. И конечно правдами и неправдами старалась проткнуть небритую щеку пьяницы.
Как то он мыл посуду, и вспомнил о ненавистной Вилке. Но в шкафчике стола её не оказалось. «Где же эта несносная Вилка?» - подумал хозяин, и стал обыскивать всю кухню. «Наверное, теща утащила, или этот сосед алкоголик…»
На поиски нелюбимой Вилки ушли все выходные. И только вечером, выйдя на балкон, хозяин обнаружил потерю возле цветочных горшков. Ею жена рыхлила землю и забыла положить на место.
-Не смей больше никогда брать мою Вилку! – сказал хозяин жене.
-Почему?
-Это моя любимая Вилка! Она для гостей. На, почисти!
И Вилка была счастлива. Нет, она, конечно, знала, что хозяин её по прежнему не любит, но это не мешает ему считать её весьма полезной.
19. САПОГИ ДЛЯ ДАЧИ
Ходила теща по оптовому рынку, искала зятю подарок на день рождения. Глаза у тещи разбегаются. Уж и забыла, зачем пришла. Купила безделушки всем: дочери, мужу, себя любимую не забыла, уже деньги почти все истратила, а для зятя все никак присмотреть не может вещицы по средствам.
Тут слышит, зазывает продавец:
-Распродажа! Дешевые сапоги для дачи!
-И сколько они у тебя стоят?
-А, сколько дашь, - улыбается продавец.
-У меня двадцать рублей осталось. Десять на обратную дорогу, и десять на сапоги. Идет?
-Забирай! – обрадовался продавец.
Обрадовалась и теща. Сама не своя. Сапоги под мышку и скорее домой, чтобы успеть к столу.
Да и зять тоже обрадовался. Ему то сапоги для дачи – ой как нужны! В первое же воскресенье отправился он за город. Достал тещин подарок. Одел на ноги. Что такое? Понять ничего не может. Не на ту ногу одел, что ли? Снял зять сапоги. Поменял их местами. Одел опять. Тот же эффект. Сапоги-то оказались оба левые. Оба в одну сторону смотрят. Направо. Понял зять, в чем дело, какой подарок ему на день рождения достался. Плюнул в сторону тещи и пошел налево.
20. СЛОНЫ И ЕВРЫ
Я – человек воздушный, потому что живу в воздухе. Да-да, на одиннадцатом этаже. У меня есть мои воздушные соседи. Они забавные. Над нами живут слоны, а внизу евры. Как их зовут, мы не знаем. Слон, который он, самый сильный в Новокосино. У него один кулак, как моя голова. Раньше он был штангистом, а теперь строит метро. Рассказывал, что его мать с отцом дом поднимали сами. Мать притащила бревно, распилила, и родила его. А отец слона еще сильнее. Когда сын приехал однажды погостить, и решил убрать с поля каменную глыбу, отец тут же отобрал каменюку, приговаривая: ну что ты, сыночку, надорвесся! Жена у слона маленькая и постоянно его бьет. А он её не трогает по той причине, что если он её ударит, от неё только мокрое место останется. Мы зовем их слоны, потому что она топает, как слониха. А он просто большой, но ступает мягко. У нас, на одиннадцатом слышно почти каждое слово и шаг слонов. Мы даже знаем, после какого звонка включается их автоответчик.
Евры живут куда громче, хотя их слов мы не слышим, шагов тоже, но зато знаем, что у них – евроремонт. Это мы очень хорошо знаем. В нашем подъезде только у них евроремонт. И надо же так неудачно случиться – прямо под нами!
Когда идет дождь, наши евры обычно звонят к слесарям, и те приходят на экскурсию в нашу квартиру. Скандируем, глядя на потолки. Потом все вместе мы идем вниз, а потом вверх. Наш стандартный новокосинский дом построен какими-то приезжими молдаванами. Между плит щели в руку толщиной. Между оконных рам тоже. А эта подлая вода, нет чтобы течь к нам, потому как никакого ремонта мы не делали, и нам по большому счету все равно, что там, на потолке, она, обтекая квартиру слонов, и нашу, попадает прямиком на потолки евров. И расцветает там разводами.
Еврам обидно. А нам смешно. Слонам тоже смешно. Слон, который он, каждый раз еврам кулак показывает, а они, когда течет вода, опять приходят и кричат. И так происходит от дождя до дождя.
Однажды слон, который он, был действительно виноват - поставил самогон в большой бутыли. Бутыль треснула. И самогон, протек, естественно к еврам на следующий же день. Скандал был великий. Евры, понятно, начали с нас, у нас ничего не оказалось, опять смотрели в кладовках пыль пятилетней давности, которую я берегу на случай, если придут евры. Потом пошли к слонам, где жена естественно загодя спрятала все следы преступления. Потом вернулись к еврам, глядели, как хозяева демонстративно лизали потолки. Они были хоть и черные, но сладкие.
А один раз были виноваты мы. Вернее трубы в нашей квартире. Я проснулась рано. Где-то в пять. Слышу, какое-то шуршание на кухне под раковиной. Открыла дверцу, а там трубу горячую прорвало. Фонтаном брызжет. Вот тут то я и испугалась за соседский евроремонт. Кинулась в туалет, где у нас отключается вообще вся вода. А кран заело. Нет сил у меня его закрутить. Я в чем была – бегом к соседям наверх. Открывает слониха.
- Мне срочно нужен мужчина! – заявляю я ей.
- Пожалуйста, сейчас разбужу, - растерянно говорит слониха, потом все-таки спрашивает, - а зачем?
Объясняю, что трубу горячую прорвало, надо кран закрутить, а у меня сил не хватает.
Похихикивая, спускаемся с лестницы все вместе, предвкушаем визит евров. А они уже у квартиры, родимые. Сразу поняли ситуацию. И вот мы, взяв ведра и тряпки, засучиваем пижамы до колен, потому что вода уже прорвалась в общий коридор, и вместе дружно вычерпываем кипяток. Плавают ковры и паласы. Всплывает пятилетней давности пыль.
Убрав все у нас, спускаемся к еврам, и вычерпываем воду у них.
Потом идем ко мне, притаскиваем все, что есть в холодильниках. Евры взахлеб рассказывают, как проснулись от того, что в квартире пошел теплый тропический ливень.
Слон великодушно хлопает меня по плечу и говорит:
- Если понадобится настоящий мужчина, я всегда рад…
Его жена добавляет:
- Я разбужу, если что.
Потом слышим долгий и смешной рассказ о самогоне, который преломляясь сквозь панели превращается в жидкость черного цвета.
Мы хохочем часа два, так и не познакомившись, как следует. Потом как по команде замолкаем - за окном начинается уже настоящий ливень. Мы глядим в сторону евров. А они долго и прерывисто вздыхают.